Отщепенец. Главы из книги Сергея Шачина
Если б отец не работал в КГБ - я мог и не дожить до свадьбы. Наверняка уже давно истлел бы в детском гробике на одном из рижских кладбищ.
Если б отец не работал в КГБ - я мог и не дожить до свадьбы. Наверняка уже давно истлел бы в детском гробике на одном из рижских кладбищ.
Мы продолжаем публикацию лауреатов премии имени Исаака Бабеля, сезона 2017 года: рассказ киевского прозаика Алексея Гедеонова. - Снова бьет перину. . . - донеслось из коридора. - Злая теперь Перинбаба, ну где вы видели снег на Вербную? Когда такое было.
Ян Фабр стал явлением театральной московской осени 2017: универсальный художник взбудоражил театроведов, искусствоведов и зрителей фестиваля «Территория», где он второй сезон подряд устраивал мастер-классы, а сейчас привозил спектакль «Бельгийские правила».
В «Алой розе» Саша и Каролина обучались мыть полы. Их заставил Эверест. После того, как окончательно распоясавшись, он обозвал мою мать и получил по щеке, мы уволились.
Судьба конструктора Михаила Калашникова, как всякого гения, полна драматизма и непонимания. Это лишний раз подтвердило открытие памятника конструктору АК-47 в Москве.
Это была деревня в долине между гор, на слиянии двух речек. Однажды весной сюда пришла война. Потому что небольшая прекрасная страна разделилась на Запад и Восток. Принцип детской игры в Зарницу, или штабных учений, или войны за свободу негров в США - Синие и Красные, войска Юга и Севера, Республиканцы и Федералы…
В нашем приграничном городке издавна в мире и понимании живут румыны и евреи, поляки и украинцы, и русские, и армяне, и татары. Все, кто сюда приезжает, остаётся здесь навеки. Потому что здесь место такое райское.
…Вообще-то, давно проехали. Спектаклю уже не год и даже не два. Но есть о чем поразмышлять. Люблю заниматься этим с друзьями после спектакля. Начну с того, что скучно не было. И ушла-то, кстати, всего одна пожилая дама, тихонечко бурча под нос.
Здравствуйте! Разрешите представиться: я, Владимир Давиденко, известный также под сценическим именем «Странники Нового Йорка», являюсь хроническим урбаноманом, фланером и полифилом. Эти мои мании, в сочетании с профессиональной деятельностью художника (живописца, декоратора и иллюстратора), неразрывно связывают меня с урбанистической средой.
Игорь Шипилин смотрит вокруг и сразу видит, что ему не нужно. Нет, он совсем не против анализировать и рассуждать, даже обучать, но когда надо писать, им ведет исключительно интуиция. Вот это не нужно, и это, и это - потому что если это ничего не даст, значит, заберет.
Счастье здесь растворено повсеместно. Счастье и - любовь, прежде всего, к ребенку. К своему и каждому, который вписан в пейзаж или интерьер. Такая особенность у художника Елены Утенковой-Тихоновой - люди на ее картинах растворяются в мире, а мир растворяется в счастье. И получается гармония - тихая и мелодичная.
В каждом приёме с алкоголем наступает момент, когда раут уже удался, все тосты сказаны, подарки вручены, блюда употреблены и одобрены, и хозяева могут расслабиться, а гости встать из-за стола. Мужчины снимут пиджаки и галстуки, расстегнут первую пуговичку белых сорочек, женщины, «припудрив носики» в дамских комнатах, поправят губы, чулки и бюстгальтеры и обновлёнными явятся обратно.
Сначала не пришлось. Ну никак. Не захватило. Потом мы с моей подругой Аней Черняховской и ее костылем посидели в кафешке на Никитской, поглазели на восторженную публику, которая выходила из «Геликон-оперы», поговорили…
В этом году в Одессе сразу несколько крупных культурных событий. Вновь проводится шикарный фестиваль Odessa-classic - замечательное событие, на котором я уже побывал два года назад. Впервые объявляет победителей международная литературная премия имени Бабеля, в которой я имел честь состоять членом жюри
Когда-то мне казалось, что сталинские репрессии, правда о Второй Мировой, холокост, ГУЛАГ, да и вообще вся трагедия русского ХХ века - это тема не для нашего поколения. Мы молодые, нам решать насущные проблемы человечества - проблемы свободы, проблемы экологии, да мало ли у человечества проблем!
Не знаю, надолго ли я задержался бы в Играх Михаила Довженко, если бы не музыкальные паузы. Все-таки это важно, когда мозг берёт тайм-аут, а сердце продолжает стучать, и стучит даже чаще.
Мама с папой еще затаскивали в квартиру вещи, а моя сестра Оля уже звонила подружке хвастаться. А потом раздался жуткий крик. Мама бросилась в детскую.
Еврипид без скуки? Это возможно? Театр, который берется за Еврипида (а браться вроде как надо, люди нынче почти уже ищут на древних греков), конечно, всегда задается этим вопросом. И решается он просто.
Какого цвета наш мир? Не мир вообще, а наш, русский, точнее - Елецкий, мир города Ельца. Смотришь на пейзажи «профессиональных» художников… Как много у них хороших сочных красок! Масляных! И холстов! Грунтованных! Как празднично они живописуют окружающий мир, в сочных подробностях, в фигуристых мазках...
Когда-то я любил московский театр. Много-много лет назад. Новые смыслы, актерские бурлески, фиги в карманах, пульс юности и азарата… Ну и хватит об этом. Ничего этого больше нет.
Не знаю, почему мне так не нравится выражение «Спасибо за понимание»? Вроде бы форма вежливости, вроде извинения даже, вроде мы все скорбели, что вот с нами как в лагере - по газонам не ходить, вход только по пропускам...
Дело было так: в Обнинск, на атомную станцию, везли японскую делегацию. В районе Балабаново запищали дозиметры, имеющиеся как наручные часы у каждого представителя страны восходящего солнца. Иностранцы нервно замяукали на своём самурайском языке, руками показывая на обратную дорогу.
Книга о том, как проходил суд над нацистскими преступниками. Он начался в Нюрнберге 20 ноября 1945 г. Именно в этом городе в 1935 году были приняты «Нюрнбергские расовые законы третьего рейха», от которых пострадали миллионы людей.
Зачем люди ходят на лекции? Ну, на исторические, политические, по искусству - понятно. За тем, что в школе пропустили. Люди хотят подштопать картину мира, представить перспективы, чтобы никто и ничто уже не застало их врасплох.
Начинается Литературный праздник в Одессе 12 июля. Вечером этого дня в Одессе состоится, задуманный многолетним другом нашего города, почетным членом Всемирного клуба одесситов эстонцем Меэйлисом Кубитсом, литературный флешмоб
- Предлагаю выпить за наше поколение - его иллюзии, разочарования. За его таланты, наконец! - щеки у дяди Миши горели огнем. - Все лучшие книги, фильмы, песни написаны нами, последние поэты - тоже мы, последние геологи, последние ученые, последние диссиденты, последние авангардисты… Согласись Леня, после нас только менеджеры и эта, как ее, конструктивная оппозиция… Ни романтики, ни альтруизма, ничего святого не осталось!
Лева открыл глаза и ясно вспомнил то время, восемьдесят седьмой примерно год, и то, как он был молодым стажером, и все время пытался написать «подвал», то есть острую статью о морали и нравственности на полполосы, которую в свежем номере видно издалека (тогда на всех улицах были такие стенды со свежими номерами газет), и когда подвал выходил, было сущим удовольствием ходить по улицам и смотреть, как случайные прохожие читают эту статью.
«Дождь. Небо затянули серые тучи. Их кровавым лучом прожигает оранжево-красное солнце. За холмом стреляли из тяжелых орудий, и земля слегка сотрясалась, напоминая о том, что каждый день, прожитый на моей родине, мог стать последним.
«Дождь. Небо затянули серые тучи. Их кровавым лучом прожигает оранжево-красное солнце. За холмом стреляли из тяжелых орудий, и земля слегка сотрясалась, напоминая о том, что каждый день, прожитый на моей родине, мог стать последним.
Подростком Зайн с подачи отца стригся в дорогой парикмахерской на улице Горького у мастера Бори. Однажды Зайн пришел как всегда вовремя и обнаружил в Борином кресле какого-то мужика в модных югославских ботинках.
Совершенно непонятно, почему работы Сергея Лаушкина притягивают взгляд. Там же… нечего рассматривать. Может, именно поэтому? Ну, рассмотрел, восхитился… А дальше что? Опять рассматривать и восхищаться? Это вряд ли.
«Если бы, например, Микеланджело не проводил много времени лежа, вряд ли ему в голову пришла бы идея превратить потолок Сикстинской капеллы в один из величайших шедевров человечества».
Есть такой восхитительный парень в Америке. Его зовут Джефф Мьюзиэл. Еще его называют Animalguy. Этона русскийязык красивоне перевести. Короче, он известный в Америке эксперт по животным, птицам, насекомым.
Рассказ о том, как юноша, рижанин из благополучной еврейской буржуазной семьи, дипломированный инженер, которого, по его словам, «в искусство ввел Октябрь», прослужив по призыву год в Красной Армии стал театральным художником-декоратором, помешавшемся на гротескном театре аттракционов Мейерхольда, стал гуру мирового кинематографа.
Первая премьера сезона в Театре наций - спектакль Филиппа Григорьяна «Заводной апельсин», по роману Энтони Бёрджесса. Жена писателя в романе погибает, но играющая ее актриса Елена Морозова ведёт загробную жизнь, то есть остается жива и жизнерадостна после изнасилования Алексом Реальным (Антон Ескин), который при этом чрезвычайно убедителен, не сказав ни слова.
Поездка в Бессарабию в 1820 году Александра Сергеевича Пушкина, а тогда попросту Сашки, стартовала вполне удачно. Накупавшись в холодной воде в Екатеринославе, слег в горячке, где его застала почтенная семья Раевских и прихватила с собой в путешествие по Кавказу и Крыму.
Финики растут на финиковых пальмах. Гроздьями. Можно даже сказать лозами. Или нельзя? Я сказал бы. Вы это знали? Я понятия не имел. Но я всегда хотел фиников. Сколько себя помню.
На рубеже ХIХ - ХХ веков в столице Австро-Венгрии в салоне писательницы Берты Цуккеркандель собирался цвет венских интеллектуалов. Свободные диалоги врачей, биологов и психоаналитиков с писателями, художниками и философами.
Политолог Никонов написал книгу о своем деде, прожившем долгую (не дожил четыре года до столетнего юбилея) и не очень счастливую жизнь окончив ее в своей постели в кругу семьи в отличие о тех, кого он своей подписью приговорил к «высшей степени социальной защиты».
Писатель Николай Тарасов живет и работает на Сахалине. «Медведь» публикует главы из его мемуарной книги «По велению глупости»
В калейдоскопическом Дагестане все нужно познавать в сравнении. Мы занялись этим сразу, как приехали, и продолжали делать нон-стоп: сравнивали даргинский чуду с беркалом (национальное аварское блюдо, готовится в гунибском округе), вареный хинкал - с жареным, кизлярский коньяк с дербентским.
Валька уехала в Саратов. Черт возьми, мы обе прожили в Питере десять лет! Ну, девять с половиной. И вот так можно прожить девять с половиной лет в Питере, а потом как ни в чем не бывало собрать восемь клетчатых сумок и уехать в Саратов!
Порой в Африке нет не только грузовиков и тракторов, но и обычных лошадей, мулов -поэтому многое из того, что нужно людям, приходится таскать на голове. Таскать одновременно с маленьким ребенком, таскать, начиная с пяти лет, таскать, включая огромные куски глины и вязанки дров, а то и огромные бревна.
В Калининграде завершился IV международный кинофестиваль короткометражного кино «Короче». В блоке кинопоказов »Короче.Звезды» состоялись сразу две премьеры режиссера Михаила Довженко - фильмы «Пока нет» и «Вся «Правда» о путче».
Подборка «Война и мiр русского медведя» (до и после 1812 года) над которыми потешалась вся Европа, исподволь вырабатывая стереотип отношения к России как стране медведей, казаков и русского мороза работающего до сих пор.
Куда они смотрят? Почему не улыбаются? Как относятся друг к другу? Вернее - они хоть как-то относятся друг к другу? И к этому миру? На эти вопросы интересно отвечать. Хотя я уверен, что Марк Канович, художник, живущий в Ришоне, что в получасе езды от Тель-Авива, посмеется над моими ответами. Но все равно интересно…
Утреннее солнце прорвалось сквозь плотные шторы, по стенке весело запрыгал солнечный зайчик. Пылинки со всей комнаты слетелись к маленькому лучику и закружились в танце. Игорёк понаблюдал за пылинками, попробовал поймать зайчик рукой и слез с кровати.
На Эльбрусе начался сезон. Колонии опытных альпинистов и простых чайников всех возрастов приехали сюда, чтобы покорить самую высокую вершину Европы. Год назад мы с подругой Оксаной (блондинка + брюнетка) тоже решили забраться на Эльбрус.